Вилен Плотников родился 31 января 1930 года в Петродворце Ленинградской области в семье генерал-майора инженерно-авиационной службы. Когда в семье родился сын, Николай Плотников только что подал заявление о приеме в партию. Отсюда и пришло решение – назвать сына Виленом – в честь В.И.Ленина.
Война застала семью Плотниковых в авиагородке под Курском. Она надолго оторвала отца от семьи, но все же ему удалось вовремя отправить жену, тещу и сына из Курска в Камышин Саратовской области. В то время Вилену Плотникову шел 12 год. Из Камышина отец перевез семью через Гудермес и Баку в Фергану, откуда в 1943 году семья Плотниковых переехала к отцу в Москву и обосновалась там в одной из многочисленных коммунальных квартир столицы.
В конце 1945 года отца назначили начальником Киевского авиационного училища, и вскоре семья оказалась в Киеве. Несмотря на то, что в Москве Вилена удерживала любовь, в этом же году он поступает в Киевский политехнический институт на радиофакультет. После окончания КПИ ему предложили остаться в аспирантуре, которую он окончил, с блеском защитив диссертацию на соискание степени кандидата технических наук.
В 1957 году Плотникова пригласили на работу в только что созданный Вычислительный центр военно-воздушных сил под Москвой, где должны были проводиться исследования по созданию средств вычислительной техники. Именно новизна и противоречивость мнений о вычислительной технике и кибернетике привлекли молодого Плотникова, ведь тогда об электронных вычислительных машинах еще не говорилось в полный голос, и он толком не знал, что это такое.
Руководитель вычислительного центра генерал-лейтенант З.А. Иоффе за считанные минуты убедил его в правильности выбора места новой работы. Его рассказы о будущих бортовых машинах для военной авиации так воодушевили Вилена, что он не стал спрашивать ни о чем другом – ни о зарплате, ни о квартире, ни о месте работы для жены.
За шесть с половиной лет Вилен успел поучаствовать в 4 работах, связанных с разработкой технических заданий: на самолетную ЭВМ, на штабную ЭВМ, ЭВМ для ракетчиков и ЭВМ для предполетного контроля самолетов.
Но тут грянул гром. Всем ВЦ Министерства обороны запретили исследования в области ЭВМ, поскольку появилась промышленность со своими научно-исследовательскими организациями и конструкторскими бюро, которым и поручили проектирование и выпуск машин. Плотникову тоже хотелось найти предприятие, где идет работа по созданию и использованию ЭВМ.
В те годы специалисты в области вычислительной техники очень высоко ценились, поэтому руководитель КНИИРЭ Иван Васильевич Кудрявцев, случайно узнав о Плотникове, дал задание своим сотрудникам, одним из которых был В.Ю. Лапий, привезти талантливого разработчика из Москвы в Киев. Так, Плотников оказался в Киеве, в институте Кудрявцева. И.В. Кудрявцев знал, что без средств цифровой вычислительной техники переход к поколению компьютеризированных корабельных радиоэлектронных систем невозможен, а чтобы это осуществить, нужны специалисты, новая техника, соответствующее финансирование работ.
Вникнув в работу, Плотников сразу понял - имеющаяся элементная база не соответствует веяниям времени. Постепенно он начал самостоятельные исследования с помощью двух, не занятых в текущих делах, инженеров. Прежде всего, надо было обосновать перспективность новых элементов цифровой вычислительной техники на транзисторах с потенциальными связями. В итоге в 1963 году появились новые базовые элементы для новых разработок – плоские микромодули (ПММ). В лаборатории были разработаны три типа ПММ, но микромодуль на основе инверторов, предложенный Плотниковым (тип 4Н02) составлял, практически, 99% аппаратуры каждой из систем. Так, впервые в СССР был создан серийнопригодный универсальный элемент, позволяющий проектировать ЭВМ и другую цифровую аппаратуру на самом высоком для того времени техническом уровне.
Следующим этапом стала разработка специализированной цифровой вычислительной машины (СЦВМ) – прообраза будущих унифицированных ЭВМ «Карат».
Директор КНИИРЭ Кудрявцев понимал, что дальше нужно создать ЭВМ, которую должен признать флот. Нужны были более миниатюрные и надежные элементы, а не ПММ. В эти годы уже появились первые, еще несовершенные интегральные микросхемы отечественного производства. Кудрявцев договорился с конструкторским бюро в Вильнюсе о создании абсолютно новых гибридных больших интегральных схем (ГБИС), которым было присвоено название ГБИС «Вардува».
В 1970 году в КНИИРЭ был изготовлен и отлажен первый образец спроектированного Плотниковым «Карата» – малогабаритной 24-разрядной машины на ГБИС «Вардува». За следующие два года были изготовлены и испытаны два его опытных образца. В 1976 году он был принят на снабжение Военно-морского флота СССР.
Любимое детище Плотникова – «Караты» прошли нелегкий путь от полного отрицания к безоговорочному признанию. Коллег всегда поражало умение Плотникова отстаивать свое мнение на любом уровне, нестандартность мышления и предвидение хода развития вычислительной техники.
В то время, когда вычислительную технику взяла в плен гигантомания и возникли супер-ЭВМ с чрезвычайно сложными системами команд, Плотников отстаивал упрощенную архитектуру и структуру команд. Через 10-15 лет западные фирмы назовут такое решение RISC-архитектурой. Также “Карат” не имел обычных устройств ввода-вывода, поскольку встраивался в применяемую аппаратуру.
Многих поражала целеустремленность Вилена Плотникова. Ему не раз предлагали более высокие посты, но он отказывался, считая, что это отвлечет его от главного дела. При поступлении на работу, он был принят на должность старшего научного сотрудника. Через 30 лет он ушел на пенсию с той же должности. Он мог бы легко защитить диссертацию на соискание ученой степени доктора технических наук (по выполненным работам), но даже на такой вариант у него не хватило времени. Сам Плотников говорил, что его так захлестнула работа, что он не располагал самим собой и всегда чувствовал личную ответственность за качество и сроки выполнения работ.
Вилен Николаевич Плотников был увлекающимся и разносторонним человеком. Он удивлял близко знавших его людей не только своими профессиональными знаниями, но и проявлением своих многочисленных талантов, не имевших, казалось бы, никакого прямого отношения к профессии. Замечательный ученый, он был и самобытным художником и фотографом, знатоком и истинным любителем литературы, театра и музыки.
